“Я филолог и, честно говоря, не думала в студенческие годы, что окажусь “внутри” поэзии, творчества, но это случилось. И то, что я буду говорить сегодня, ни в коем случае не претендует на истину в последней инстанции. Это просто размышления об опыте одной человеческой жизни и судьбы – моей”, – искренне призналась в начале беседы Галина Павловна (кстати, она член общественной редколлегии “С”). Вести этот откровенный разговор поэту помогали актриса Катерина Кучук и журналист газеты “Светоград” Алла Мещерякова. Чтобы красной чертой выделить главные темы (уж больно необычный и сложный круг вопросов был заявлен на встрече), ведущие решили провести первую часть беседы в форме интервью.

Рис. Светы Каргиной, 15 лет. "Легенда о граде Китеже" (п. Врангель)

Алла Мещерякова (далее А.М.): Накануне нашей встречи в Международном выставочном центре музея им. Арсеньева завершилась выставка работ победителей Третьего краевого конкурса детско-юношеского рисунка “Россия духовная и Вестники её славы”. Наша газета третий год подряд проводит подобные выставки-конкурсы в рамках проекта “Космос-Земля-Человек”, и каждый раз юные художники края поражают организаторов и членов жюри конкурса глубиной своего мышления. (По просьбе Галины Павловны мы принесли сюда картины с выставки, которые особенно поразили её воображение.) Казалось бы, выставка состоялась, можно праздновать победу, если бы не одна малая, но очень горькая “ложка дёгтя”: несмотря на рекламную поддержку, афиши и приглашения, на сей раз зрителей, особенно школьников, было гораздо меньше, чем в прошлые годы. Возникает вопрос: “ Почему люди сегодня так слабо восприимчивы к добру и красоте?”

Галина Якунина (далее Г.Я.): Начнём с того, что науке известен условный и безусловный рефлекс. Понятие добра и красоты, на мой взгляд, тоже бывает безусловным, когда душа большинства людей замирает при виде рассвета над морем, звёздного неба, полёта птицы, цветущего сада. И есть понятие о красоте привитое, условное – оно передаётся человеку через человека. Тут сложнее: кто до какой ступеньки дорос, в какой среде вырос, в какой семье воспитывался. И кто, соответственно, может доверять своему чутью, своему голосу сердца, а кто идёт туда, где модно и “раскручено”.

Драмы тут особой нет. Ведь на любую ситуацию можно взглянуть по разному: и “изнутри”, и “сбоку”, и “сверху”. Вот и в случае с выставкой: обидно, скажем, что дети старались, рисовали, взрослые старались, устраивали, а народу пришло мало. Но если посмотреть “извне”, со стороны: вопреки всему выставка состоялась, и люди были, видели её и оставили восторженные отклики. А если взглянуть “сверху”: да разве в количестве посетителей дело! Ведь потрясает то, что дети так талантливы, так мудры, столько удивительных работ прислали, даже победителей выбрать трудно. Они есть, эти дети, которые так видят и любят свою Родину. Поэтому говорить о гибели России, о том, что у неё нет будущего, мягко говоря, преждевременно.

Тут другое важно понять: развитие духовных процессов не подстегнёшь, и массовыми они никогда не будут.

А.М. Давайте определимся с понятиями, о которых будем размышлять. Дух (по Далю) – обитель невещественного мира, а душа есть бестелесное тело духа. Отсюда духовность – свойство души, в которой нравственные начала преобладают над материальными интересами. Слово дух имеет и другие значения: сознание, мышление, а ещё внутренняя моральная сила, способная одержать победу над злом. (Кстати, Иосиф Бродский в своей Нобелевской лекции утверждает, что стихосложение – колоссальный ускоритель сознания, мышления и мироощущения.) Думаю, любая поэзия, а духовная в особенности, есть душа человека, облечённая в Слово. Боль ли, радость ли, но если душа уже не может молчать, надо дать ей выплеснуть накопившуюся энергию хотя бы на бумаге. То есть поэт и его поэзия помогают нам, грешным людям, открыть в себе Человека. А в ваших стихах о поэте сказано: “Извечно грешен и судим, заложник в битве тьмы со светом, поэт не может стать святым – он перестанет быть поэтом”. Так значит, поэт приносит себя в жертву своему времени, и сможет ли такая жертва что-либо изменить в этом мире?

Г.Я. Поэзия – это путь. Сначала – духовного сопротивления жизненным испытаниям, затем – духовного роста. Во все времена это – один из труднейших путей эволюции души человека, познание им жизни и самого себя. По сути – поединок с судьбой: она тебя бьёт изо всех сил и ждёт, что ты ответишь. Выдержал? А если тебя вот так согнуть? Да ещё придавить сверху. Такое чувство, словно у души все суставы выкручивают до хруста, все мышцы растягивают, как в балетной школе. Но если выдержал, осанка на всю жизнь будет другая – особая. А поскольку борьба эта в большей или меньшей степени идёт в душе каждого, то и стихи рано или поздно становятся достоянием всех.

И ещё: скорость эволюции души может оказаться смертельной для человека. Большие поэты очень рано взрослеют. Им некогда ждать, пока тело дозреет, догонит душу. И состояние этой взрослой души в детском теле – одно из самых мучительных. Пушкин знал, о чём говорил: “Блажен, кто смолоду был молод, Блажен, кто вовремя созрел”… Великие сгорают быстро: они своей жизнью платят за дарованные им откровения.

Поэзия – это призвание. Да, ты призван. Но призван к ответу перед собой и перед Богом. Когда душа начинает искать Слово, чтобы высказать свою веру и свою муку – твой путь определился.

А.М. Галина Павловна, вы посвятили замечательные стихи Виктору Фёдоровичу Васютину и прочитали их на юбилейном вечере Рыцаря балета, которого незадолго до его 70-летия со скандалом изгнали из созданного им Храма Красоты. Начинаются стихи такими строчками: “Строптивы, непостижимы В стремленье к звёздам сквозь тернии Творцы всегда нелюбимы Властью любого времени”. Почему же творцов так не любит власть, чем они опасны?

Рис. Тамары Сурмач, 15 лет. "Заповедано: Творите героев!" (г. Арсеньев)

Г.Я. Поэты, наверное, самые нелюбимые дети любой эпохи. Они задают Небу и земным властям самые неудобные и рискованные вопросы. Нет ничего огорчительней для власти, чем человек, выбившийся из стада, из толпы, из строя. И нет ничего опаснее, ибо человек, осознавший себя индивидуальностью, ещё и других заставляет задуматься. То есть, это заразно.

Поэтому всегда, во все времена, власть старалась держать поэтов, вообще творческих людей, под контролем, на коротком поводке.

Творческие союзы с этой точки зрения – гениальное иезуитское решение проблемы. Система распределения благ: путёвок, командировок, премий, тиражей – отвлекала от творчества, била по самолюбию, будила зависть. Сама так называемая творческая среда оказывалась чрезвычайно ядовитой для тех, кто занимался творчеством, а не интригами. Ведь в идеале творческому человеку достаточно одного-двух людей, родных по духу, которые идут тем же путём вровень с тобой или на несколько шагов впереди. Всё остальное – это парад амбиций, шумиха, которая очень отвлекает, а порой и серьёзно ранит, выводя из рабочего состояния.

А.М. Поэты во все времена воспевали свободу. Тема свободы личности и свободы слова и сегодня остаётся актуальной. И до сих пор… неразрешимой. Недавно вы, Галина Павловна, подарили мне сборник стихов Светланы Сырневой. Поэт, известный в центральной части России, лауреат престижных премий, она живёт в г. Кирове, но почувствовалось, что существует между вами некая связь – она намного глубже и тоньше, чем может показаться с первого взгляда. Так вот у Сырневой в цикле стихов, посвящённых Пушкину, в стихотворении “Болдино”, есть такие строчки: “И покуда в глубинах дворцов сочиняется ложь, бесприютная правда рождается ей вопреки. Ты, свобода поэта, внутри несвободы живёшь: ты сильнее и шире тебя заточившей строки”. Интересный поворот получается в теме свободы личности…

Г.Я. В России вечная несытость и несвобода всегда заставляли живые души людей искать способ сопротивления. Исключительно благодатная страна для поэтов! И нигде, по наблюдениям аналитиков, поэзия не была так востребована в любой форме – от сатирической до трагедийной.

Светлана Сырнева очень тонко подметила суть “свободы внутри несвободы”. Чем сильнее, неодолимее давление внешнее, тем собраннее и несокрушимее противодействие души. Какая-то тихая, отчаянная ярость: не возьмёте. Не властны!

Вообще мне кажется, круг судьбы, круг беды не разомкнёшь простым физическим усилием. Но совершив неимоверную незримую работу, душа взмывает, вырывается из этого круга. И человек встаёт над бедой.

Необходимо научиться особому мужеству: принимать то, что с тобой происходит, без осуждения. Непротивление злу насилием, о котором говорил Христос, на мой взгляд, и предлагает внутреннее, духовное противостояние . Это намного труднее, чем сопротивление физическое.

А.М. Во все времена поэта в России сравнивали с пророком. “Поэт в России больше чем поэт” – эти слова Евгения Евтушенко стали уже афоризмом. А недавно кто-то пустил в ход другое изречение: “Поэт в России больше не поэт”. Кому верить?

Г.Я. Николай Бердяев говорил: “Чтобы добыть свет в нахлынувшей на мир тьме, необходимо космическое углубление сознания. Если остаться на поверхности жизни, то тьма нас поглотит”. Если добавить к слову “сознание” слово “сердце”, то творческая задача перед людьми 21 века поставлена. Остаётся только решать её.

На мой взгляд, поэт в России всегда был громоотводом, всегда брал на себя грозовые разряды времени, всю его тьму. Чем сильнее талант, тем глубже прорыв его за пределы дозволенного.

Русским поэтам всегда была свойственна ходьба по краю, по лезвию. Пушкин знал, чего будет стоить ему ода “Вольность”, Лермонтов знал цену стихотворения “На смерть поэта”, Есенин – “Страны негодяев”. Но даже не в репрессиях властей дело. Поэт ищет ответы на проклятые, запретные вопросы времени. На которые высший разум не спешит давать ответы, считая их преждевременными.

Поэт идёт по минному полю времени. Но иначе не может. Вот почему судить о поэте по внешним событиям его жизни – всё равно, что измерять ценность книги ценой бумаги. Фильм “Есенин” только подтверждает это. Невольно вспоминаются слова Экзюпери: “Главное глазами не увидишь”. История жизни и души поэта не только не совпадают, но идут наперерез друг другу. Понимаете — “Всем поэтам от Бога рано дар предъявит жестокий счёт: чем страшнее и глубже рана, тем прекрасней и выше взлёт”. Так что разговоры о смерти поэзии преждевременны, как и о гибели России.

– У меня сложилось такое впечатление, что поэт – это человек профессионально несчастный. Он должен быть оскорблён с точки зрения правды, или что-то ему не додано (я не про талант говорю). И в этом случае тяжкая душевная работа обдумывания, решения проблем приводит к стихам. Ежели этот несчастный человек при каком-то стечении обстоятельств делается счастливым, сами понимаете, что с ним произойдёт – он перестанет быть творцом... Или же человек писал хорошо и вдруг стал, допустим, миллионером, или 5-комнатную квартиру получил, так что же, он сразу перестанет писать?..

Кроме того, считаю, что слова могут иметь разные значения. Например, у Есенина: “Думы мои, думы, боль в висках и темени, промотал я молодость без поры, без времени”. Мне кажется, что думы — совсем другое. Думы – прицел, когда ты смотришь, как бы это дело сделать, и нет боли ни в висках, ни в темени – есть радость оттого, что ты прицелился точно и в 10 утра у тебя всё получится. То есть у поэта думы – это одно, а у человека жёсткой профессии – совсем другое.

– Хочу сказать, что среди поэтов немало тех, кто задумывается о рубеже, куда Русь наша катится. Конечно, существует грань, за которую народ не пойдёт. Но если выберет другой путь, то возможны два варианта: или Россия прекратит своё существование через некоторое время; или же её спасёт самосохраняемость нации. Не зря же перед войной больше мальчиков рождается, видимо, есть какой-то необъяснимый закон биологии.

– Думаю, не нам спорить, сколько осталось жить России, нашим детям и нам с вами. Считаю, что Россия всегда будет жить. Кстати о том, куда пропадает наша духовность. Вот пришла сегодня сюда и убедилась: да никуда она не пропадёт! Я работаю в школе, вижу глаза детей, вижу, какие подрастают дети – они разные, точно так же, как были и мы с вами. Жизнь идёт, и она будет, независимо от того, что мы с вами здесь решим.

Несколько лет назад я повезла своих ребятишек по пушкинским местам – в Петербург и в Москву. Это были дети лет 12-13. И к нам примкнула женщина: она искала в городе именно такую группу, как наша (дело в том, что её сын не хотел читать “Евгения Онегина”, она стала с ним спорить и вдруг сама заинтересовалась, что же такое есть Пушкин). В результате для меня поездка получилась очень интересной. Мои дети хлопали глазами: вот квартира на Мойке, вот храм, где венчался Пушкин с Натальей Николаевной, вот деревня Ховрино, где жила няня Арина Родионовна. Ну, посмотрели и всё – ребятишки, они и есть ребятишки. А с той примкнувшей к нам мамой у нас были бесконечные разговоры и споры. Оказалось, она медик, глазной врач (имеет свой небольшой частный кабинет), нашла время, чтобы вырваться в эту поездку, где много нового узнала. В последнем нашем разговоре эта женщина сказала мне: “А знаете, что ваш Пушкин не был сам по себе гениальным, просто кто-то выбрал его неким передатчиком. Через него кто-то говорил с нами. И вот сегодня вдруг услышала вашу фразу о том, что вы не знаете, как, откуда идут стихи: сначала гул, потом музыка – и пошли стихи.

Г.Я. Но это всё идёт из сердца.

Н.К. Я знаю, что вы не говорите, что стихи передаются свыше, но Бога-то вы у себя в сердце нашли?.. А если задуматься, может, правда, поэты считывают откуда-то чьи-то мысли, то есть поэт – это некий рупор для передачи информации?

Г.Я. Я тоже думала о том, откуда идут стихи. Слышала самые разные мнения от людей, которые их сочиняют. Одни говорят, что подключаются к каналам, работают как передатчики, еле успевают записывать под диктовку (стихи “надиктованные”); для других стихи – упражнения для ума, что-то вроде “кубика Рубика”, игра, забава разума – получаются такие ребусы, такой поток сознания без всяких знаков препинания, который расшифровать очень трудно, даже если ты получил серьёзную теоретическую подготовку на филфаке. И есть стихи, идущие из сердца – по-другому их не назовёшь. Потому что они идут с такой болью, будто сквозь асфальт пробиваются. И рад бы не писать, но не получается. И вот ещё о чём я думаю: что стихи и сочинённые, и “надиктованные”, и рождённые сердцем – все остаются в истории литературы и в истории культуры. Но в памяти народа, по моему убеждению, остаются только рождённые сердцем.