Н.Б. Разложение старых идей в полуравнодушной массе – ядовито!

Многое в складе нашей народной психологии наводит на печальные размышления. Нужно признать равнодушие к идеям и идейному творчеству, нелюбовь к мысли, неверие в мысль. В России с самых противоположных точек зрения проповедуется аскетическое воздержание от идейного творчества, от жизни мысли.

Корр. Удивительное дело! Об этом вы писали в начале ХХ века, но, можно сказать, до сих пор миллионы российских школьников воспитываются в нелюбви к мысли. Также имею в виду годы социализма – тогда людей стремились превратить в “винтики”, которые бездумно выполняют чьи-то указания, но сами мыслить и рассуждать не могут, их не учили (сознательно?), как это делать. Отсюда, наверное, нынешнее инфантильное отношение к жизни и невозможность “родить” яркие идеи – даже у наших философов!

Н.Б. Этот аскетизм в отношении к мысли одинаково утверждался и с точки зрения религиозной и с точки зрения материалистической. Единственно вся духовная энергия русского человека была направлена на мысль о спасении своей души, о спасении мира. Поистине эта мысль о всеобщем спасении – характерно-русская мысль. Причём спасения ищут не только верующие русские души, спасения ищут и атеисты. А для дела спасения нужны катехизисы, руководства, но опасна мысль свободная, творческая. Ошибочно думать, что лучшая, наиболее искренняя часть русской интеллигенции общественна по направлению своей воли. В ней нельзя найти ни малейших признаков общественной мысли. Она извращёнными путями ищет спасения души, чистоты, быть может, ищет подвига и служения миру, но лишена инстинктов государственного и общественного строительства.

Корр. Почему вы такой упор делаете на позицию интеллигенции? Не потому ли, что именно интеллигенции принадлежит историческая роль, образно говоря, генератора идей, что педагоги-интеллигенты осуществляют связь поколений через передачу опыта, знаний, навыков школьникам и студентам и заражают их болезнетворной “бациллой” нелюбви к творческой мысли, к самоценности идеи? Поэтому от интеллигенции многое зависит…

Н.Б. Именно, но русская интеллигенция всегда исповедовала какие-нибудь доктрины, вмещающиеся в карманный катехизис, и утопии, обещающие лёгкий и упрощённый способ всеобщего спасения. Но катехизисы допустимы лишь в огненной атмосфере, в атмосфере же тёпло-прохладной они пошлеют и вырождаются.

Творческая мысль, которая ставит и решает всё новые и новые задачи, — динамична. Русская же мысль статична, и нередко равнодушие к мысли переходило в равнодушие к истине, парализованное преклонением перед органической народной мудростью. Не спорю, русский народ, может быть, самый духовный народ в мире. Но духовность его плавает в какой-то стихийной душевности. Сама русская душевность не подчинена духовности, не прошла через дух.

Идея раскрывается в личности, а не в коллективе, и народная мудрость раскрывается на вершинах духовной жизни личностей, выражающих дух народный. А без великой ответственности и дерзновения личного духа не может осуществиться развитие народного духа. Жизнь идей есть обнаружение жизни духа.

Н.Б. Это происходит, когда господство в людях душевности с её животной теплотой противится этой освобождающей жизни духа. Величайшие русские гении боялись этой ответственности личного духа и с вершины духовной падали вниз, припадая к земле, искали спасения в стихийной народной мудрости. Так было у Достоевского и Толстого, у славянофилов. В русской религиозной мысли исключение составляли лишь Чаадаев и Вл. Соловьёв.

В настроенности русской народной душевности есть что-то, берущее под подозрение процесс знания.

Корр. Что вы этим хотите сказать? Русским людям присуще недоверие к правильности идей, высказываемых тем или иным человеком, чтобы быстрее его освистать? Отсюда наша боязнь свободно высказывать своё суждение по какому-либо вопросу?..

Н.Б. Не совсем так, но и это также указывает на то, что в русском человеке не создан закал духа, не чувствуется мужественной воли, ответственности, самодисциплины, твёрдости характера. А это значит, что дух ещё не овладел расслабляющей душевностью. Мысль человеческая в путях человеческого духа должна проходить через раздвоение и расчленение. Первоначальная целостность не может быть сохранена и перенесена в высший тип духовности без мучительного дифференцирующего процесса. Без сознания этой истины органически целостная мысль переходит во вражду к мысли, в безмыслие, в мракобесный морализм. Своеобразие и оригинальность русской души не могут быть убиты мыслью. Боязнь эта есть неверие в Россию и русского человека.

Корр. А какие идейные направления вы относите к прогрессивным?

Н.Б. К сожалению, русские всё ещё не поднялись до того сознания, что в живой, творческой мысли есть свет, преображающий стихию, пронизывающий тьму. Само знание есть жизнь, и потому уже нельзя говорить, что знание должно быть прагматически подчинено жизни. Нам необходимо духовное освобождение от русского прагматизма, порабощающего нашу мысль, будет ли он религиозным или материалистическим.

Всякое рабство мысли привело в широких кругах русской интеллигенции к идейной бедности и идейной отсталости. Идеи, которые многим ещё продолжают казаться “передовыми”, в сущности, очень отсталые. Сторонники “научного” миросозерцания отстали от движения науки на полстолетия. Интеллигентная и полуинтеллигентная масса питается и живёт старым идейным хламом, давно уже сданным в архив. Наша “передовая” интеллигенция безнадёжно отстаёт от всё более и более усложняющегося и утончающегося философского и научного творчества.

Если никогда нельзя было серьёзно говорить о материализме, как направлении полуграмотном, то невозможно поддерживать тот “социалогизм” мироощущения и миросозерцания, за который всё ещё держится интеллигентская масса в России.

Давно уже раскрыты новые перспективы космического мироощущения и миросозерцания. Общественность не может уже быть изолированной от жизни космической, от энергий, которые переливаются в неё из всех планов космоса.

Корр. Отрадно от вас это слышать. Но, поразительное дело! Сейчас мы живём в XXI веке, однако до сих пор, например, для школьных учителей и священнослужителей идеи космизма являются “сатанинскими” идеями, они накладывают на них запрет.

Н.Б. В жизни произошёл радикальный сдвиг, и “передовым” в мысли и сознании является совсем уже не то, во что продолжают верить у нас слишком многие, ленивые и инертные мыслью.

Вершина человечества вступила уже в ночь нового средневековья, когда солнце должно засветиться внутри нас и привести к новому дню. Внешний свет гаснет. Когда происходит крах старой рассудочной мысли, особенно нужно призывать к творческой мысли, к раскрытию идей духа.

Борьба идёт на духовных вершинах человечества, там определяется судьба человеческого сознания, есть настоящая жизнь мысли, жизнь идей. В середине же царит старая инертность мысли, нет инициативы в творчестве идей, клочья старого мира мысли влачат жалкое существование. Мы вечно наталкиваемся на статику мысли. Когда мысль делается статичной – она костенеет и умирает. В области мысли люди непрогрессивные, статичные тянут назад, к рассудочному просветительству, они слегка подогревают давно охлаждённые мысли и враждебны всякому горению мысли. Но мысль по природе своей динамична, она есть вечное движение духа, перед ней стоят вечно новые задачи, раскрываются вечно новые миры, и она должна давать вечно творческие решения.

Корр. Россия вступила в третье тысячелетие, вдобавок она сейчас находится в неустойчивом состоянии по всем параметрам, и мы вправе ожидать каких-то новых “потрясений”, как позитивных, так и негативных. Нестабильность жизни программируется равнодушием к мысли, к творчеству идей?..

Н.Б. К сожалению, творческое движение идей не вызывает к себе сколько-нибудь сильного интереса в широких кругах русского интеллигентного общества. У нас даже сложилось убеждение, что общественным деятелям вовсе и не нужны идеи или нужен минимальный их запас, который всегда можно найти в складах традиционной, давно охлаждённой, статически-окостеневшей мысли. Жизнь не одухотворена живыми творческими идеями, зато раздираема горячими страстями и интересами. В этом спрятано зло идейной убогости, которое становится роковым.

У нас было высказано много конкретных творческих идей. Но вокруг этих идей всё ещё не образовалось никакой культурной атмосферы, не возникло ещё никакого общественного движения. Идеи эти остались в кругу немногих. Мир идей и мир общественности остались разобщёнными.

Н.Б. Обычно в таких случаях требуется напряжение всех сил, не только материальных, но и духовных. Нельзя подходить к трагедии с запасом старых просветительных идей. Человек, вооружённый лишь этими устаревшими идейными орудиями, должен себя почувствовать раздавленным и выброшенным за борт истории.

Традиционные идеи, десятки лет господствующие, совершенно не годны для размеров разыгравшихся в стране событий. Всё сдвинулось со своих обычных мест, всё требует совершенно новой творческой работы мысли, нового идейного воодушевления. Так мы расплачиваемся за долгий период равнодушия к идеям. А идеи, на которых раньше покоилась старая власть, окончательно разложились.

Корр. Это относится к социализму и уж тем более к “дикому” капитализму…

Н.Б. Идеи этой старой власти ядовиты. Их нельзя оживить никакими силами. В трудный и ответственный час нашей истории мы находимся в состоянии идейной анархии и распутицы, в нашем духе совершается гнилостный процесс, связанный с омертвением мысли. Расшатались прежние идеологические основы – нужно перейти в иное идейное измерение.

Русский народ должен иметь свою идею, должен вносить в неё свой закал духа. Русские должны не только государственно и общественно перестроиться, но перестроиться идейно и духовно.

Постыдное равнодушие к идеям, закрепощающее отсталость и статическую окаменелость мысли, должно замениться новым идейным воодушевлением и идейным подъёмом. Почва разрыхлена, и настало благоприятное время для идейной проповеди, от которой зависит всё наше будущее.

Н.Б. В глубине русского народа есть живой дух, скрыты великие возможности. И на разрыхлённую почву должны пасть семена новой мысли и новой жизни.

(По книге Н.А. Бердяева “Судьба России”, гл. “Об отношении русских к идеям”, 1918 г.)