К 75-летию Рэма Георгиевича Баранцева

“История, случившаяся с вами, по нашим меркам вполне обычна… – ведь это… не “интерпретация” мерзости, а её самоданность: поразительно! Поразительно! Что если закопать всё это в районе Мёртвого моря, с тем чтобы задать потомкам вполне научную головоломку, – представляете, какие были бы толкования. Ваш документ... не исторический, а палеонтологический; будущий палеонтолог восстановит по нему, как нынешний по зубу мамонта, всю чудовищную технологию и даже экологию нашего развитого времени (не Левиафан ли имя ему?)”.

Так писал известный советский учёный К.А. Свасьян ленинградскому учёному-“еретику” Р.Г. Баранцеву, гонимому идеологической системой профессору тогдашнего ЛГУ им. Жданова. Саму “последовательную выстроенность фактов дела Баранцева” мы находим в книге “История семиодинамики: документы, беседы, комментарии” . Их автор недавно собрал воедино и опубликовал отдельным томом. И вот сейчас мы с ними можем познакомиться.

В аннотации указано, что книга предназначена для всех, кто интересуется новейшей историей науки и работает в русле эволюционно-синергетической парадигмы. “История”, вырастающая из фактических материалов, по мере знакомства с нею постепенно приобретает социально-злободневную окраску, а масштабы её перерастают не только границы науки, общества, нравственно-эмоциональных возможностей человека – они вмещают судьбы множества людей, даже время (прошлое, настоящее и будущее) не смогло установить в “деле” своих пределов.

Герой этой истории Рэм Георгиевич Баранцев, доктор физико-математических наук, профессор кафедры гидроаэромеханики математико-механического факультета Санкт-Петербургского государственного университета, лауреат Государственной премии СССР, зачинатель в 1980 году семинара “Семиодинамика” при Совете молодых учёных ЛГУ. Позже один из видных учёных современности Г. Малинецкий скажет: “Семиодинамика – прошлое и будущее синергетики”.

Участники семинара нащупывали новые пути в науке, математик учился понимать художника, технарь – гуманитария, психолог – физика. Со вниманием слушали даже вдохновенные фантазии “чайников” (Баранцев говорил: “Такие люди – как дрожжи, без которых хлеб не испечёшь”). Поднимали проблему Культуры (с большой буквы), опираясь на авторитет русских философов-космистов, ратующих за идею всеединства. Ставилась задача формирования “культурно-психологического пространства”, то есть учитывалась информационно-энергетическая сопричастность человека миру (она открывается через самопознание), осмыслялось, что от гармоничности человека зависит человечность создаваемого им мира (а не наоборот) и серьёзно поднимался вопрос, готов ли человек принять мощь Беспредельности. Новаторы утверждали: преодоление всевозможных противоречий возможно только через Культуру, через восстановление в себе самом целостности универсума.

И такие “кощунственные” речи звучали, когда на дворе ещё не осыпалось листьями и не прогнило “древо” диалектико-материалистической идеологии. Речи не только звучали – научные доклады семинара решено было собрать в сборник и выпустить для широкого круга читателей. Тут-то и всплывает фигура профессора В.Г. Иванова, председателя Головного совета по философии при Минвузе РСФСР, зав. кафедрой диалектического материализма, характерного представителя ушедшей в прошлое государственной системы. Системы, которая все последующие годы, начиная с 83-го (после идеи выпуска сборника докладов семиодинамики), пыталась раздавить одиночку, посмевшего решиться отстаивать до конца своё достоинство и честь учёного и человека, вступившего, по словам В.Г. Иванова, в “вопиющее противоречие с марксистским социально-классовым подходом”.

Показательная деталь того времени (из беседы Р.Г. Баранцева с В.Г. Ивановым):

И. В сборнике всего две ссылки на основоположников марксизма-ленинизма и масса ссылок на идеалистических философов. Такие мракобесы, как С. Трубецкой и Вл. Соловьёв – высший авторитет для вас?! Знаете ли вы, что на них нельзя ссылаться без специального разрешения?

Б. Неужели? Только недавно я читал в “Неделе” хорошую статью о В.И. Вернадском, где С. Трубецкой назван одним из его друзей, наряду с Л. Толстым, В. Ключевским, С. Чаплыгиным.

И. Почему из деятелей культуры авторов сборника привлекают главным образом декаденты?

Б. Не знал, что Чюрлёниса и Тютчева следует считать декадентами…

Позже Рэм Георгиевич снова процитирует слова поэта Ф. Тютчева – в момент возобновления “идеологически вредного” семинара в январе 1992-го (а запрещённого в 1983 году), после почти девяти лет горьких мытарств и гонений, которые и в тот момент ещё не закончились.

Эти строчки напрямую относятся к судьбе Рэма Баранцева, только многие ли захотят такого счастья – бездомье, негласный запрет в течение всех этих лет на преподавание, отчуждение и роль изгоя на родной кафедре? Кто такое выдержит?.. Его медленно, но верно выживали из университета как неугодный элемент. Все ожидали покаяния “еретика”, ересь которого заключалась в стойкой верности научной истине и человеческом достоинстве.

Из неотправленного письма ректору ЛГУ С.П. Меркурьеву:

“Будучи отлучён от студентов, лишён аспирантов, освобождён от сотрудников, я работаю за счёт внутреннего потенциала. Его мне хватает; труднее всего заглушить заботу о молодых людях, лишённых общения с опытным учителем (единственный профессор на кафедре, да и тот оказался не у дел. – О.А.). Ведь никаких прямых, деловых, профессиональных оснований для запрета на чтение мною лекций по специальности не существует. Косвенное видится лишь одно: отсутствие моего покаяния в мнимой ереси. Соблазн велик: покайся – и получишь возможность работать (выделено мной. – О.А.). Но цена этого шага тоже не мала: она измеряется духовным потенциалом творчества – и примеров тому печально много. В условиях приоритета разделяющей борьбы такой метод имел хотя и ущербный, но смысл… Или существуют всё-таки другие основания продолжающегося запрета на педагогическую деятельность?”

Письмо написано в 1986 году – уже началась перестройка, эпоха гласности. Но как медленно система отдавала свои права и привилегии (отдала ли она их до конца?..), отвыкала от своих тоталитарных привычек уничтожения неугодных людей и запугивания других. Но каковы эти привычки?!.. В 1987 году состоялись перевыборы Р.Г. Баранцева на должность профессора кафедры гидроаэромеханики. Результаты голосования Конкурсной комиссии Малого Учёного совета ЛГУ тогда распределились таким образом: за – 0, против – 10, воздержавшихся не было. Большой Учёный совет утвердил это решение (соотношение тайного голосования: за – 13, против – 18). Но перестройка набирала обороты, появилась в “Известиях” по “делу Баранцева” сильная статья Инги Преловской “Ярлык”, а затем шквал откликов на неё со всей страны. И вновь заседает Конкурсная комиссия. Поразительные результаты! Как будто месяц назад здесь сидели другие злые люди, а теперь собрались добряки и справедливцы: за – 13, против – 1, воздержались двое на Малом Учёном совете. Аналогичная картина тайного голосования на Большом совете: за – 48, против – 9.

Такое ощущение, что где-то восседал всесильный режиссёр и дёргал за верёвочки кукол-марионеток. Куклы безмозглые и подчинённые воле “сверху”… Кто же он, этот режиссёр? Фигура зловеще проступает в очередной статье Инги Преловской в “Известиях” за 18 апреля уже 2005 года!

ВНИМАНИЕ! Новую книгу Рэма Баранцева “История семиодинамики: документы, беседы, комментарии” можно заказать, позвонив в редакцию газеты “С” по телефону 52-06-52 или приобрести на заседаниях клуба “Человекознание” в Приморской публичной библиотеке им. А.М. Горького.

“…Р. Баранцева выдавливали из университета, обвинив в “идеологическом разложении молодёжи”. В его семинаре по семиодинамике работали математики, лингвисты, физики, философы – шёл поиск новых подходов к знаковому описанию сложных систем. Сборник статей сдали в издательство ЛГУ. Рецензент, завкафедрой диамата, усмотрел посягательство на основы своей науки, а семинар счёл “легальным прикрытием деятельности, направленной на разоружение советского общества”. В 83-м семинар закрыли, философов выгнали с работы, а беспартийного Баранцева рекомендовали убрать при очередной переаттестации. Она-то и предстояла в 87-м. Лаптева (новый главный редактор “Известий” в эпоху перестройки. – О.А.) эта история заинтересовала. Но расследование шло трудно. Коллеги диаматчика боялись его, как чумы. Лишь сам он охотно говорил со мной под диктофон – обком был на его стороне. После публикации статьи “Ярлык” в ЦК пошли жалобы на меня, пришлось выступать ещё раз. Баранцев в ЛГУ всё-таки остался. Редакция стойко поддерживала авторов критических материалов. Но и авторам приходилось взвешивать каждое слово, играючи работать не удавалось. Думали о том, как наше слово отзовётся”.

В успешном исходе переизбрания профессора Баранцева сыграли решающую роль не письма — одиночные и коллективные, присылаемые в “Известия” и ЛГУ учёными МГУ им. Ломоносова, ЦАГИ, профессорами мат.-меха – хотя они стали большой моральной поддержкой опальному “упрямцу”. Тут было другое – оказалось, корреспондент “Известий” Инга Преловская выявила два серьёзных нарушения законности. Поэтому в случае отстранения от должности Рэм Георгиевич имел полное основание жаловаться в министерство с большой надеждой на успех…

Всесильный “диаматчик” В.Г. Иванов все эти годы так и продолжал преподавать студентам философию. Он только “перестроился” со всеми — благоразумно отказался от приоритета диалектического материализма. Философ Вячеслав Григорьевич, в отличие от мат.-меховца Рэма Георгиевича, продолжал оставаться наставником молодёжи. От этого страдали, как мы понимаем, ни в чём не повинные студенты – об этом на всю страну, во всеуслышание говорили сами философы, оценивая описываемые здесь события (“Юность”, 1987, №10):

“И уж вовсе обошли обновительные ветры систему нашей учебной философии. Здесь рабство перед порядком вещей зашло столь далеко, что даже очевидные провалы в системе преподавания мы научились не замечать… Любая попытка перевести взгляд на миллиметр от давно заасфальтированной и размеченной столбовой дороги познания будет и сегодня, как полвека назад, заклеймена как потрясение основ… Весь ужас в том и заключается, что очень небольшая группа людей присвоила себе право безапелляционно судить, что является марксизмом, а что нет. Побеждает тот, кто уличит остальных в подкопе под святыни… Пока чиновники полагают, что философия обитает только там, где имеется в наличии полированный стол, завкафедрой, расписание, любовь к мудрости находит себя в не ведающем инструкций многоголосии”.

…Казалось бы, время партийного диктата неумолимо уходит в прошлое, государственная система поменяла свою личину. Рэм Баранцев, на жизни которого она провела жестокий эксперимент, подвёл некоторые итоги в своей статье “Как утопию сделать реальностью” в “Литературке” (1987), и то, о чём он говорит, очень актуально и по сей день:

“…Нет реального разделения “мы и система”, а существует целостность “наша бюрократическая система”, с которой мы слиты. И если мало ценятся в ней понятия чести, достоинства, совести, то это означает, что во всех нас они основательно заглохли.

В годы страха, лжи и застоя происходил неестественный отбор, снизивший уровень поведения настолько, что нравственный компас со стрелкой “хорошо-плохо” размагнитился от всеобщего приспособленчества. Добро, чтобы выжить, гримировалось под Зло, а Зло, чтобы преуспевать, выступало под флагом Добра… И постепенно исчезало представление о допустимых границах компромисса, за которыми начинается необратимое перерождение.

…Читая статьи, в которых описываются многочисленные тяжбы одиноких подвижников с консервативной системой, можно заметить, что борьба эта часто вязнет в болоте казуистики… Такое вырожденное поле борьбы похоже на жёрдочку, где козлик бодается с козлищем. Возможно ли тогда, чтобы один правдоборец преодолел сопротивление всего учреждения или руководства целой республики или даже когорты союзных министров и ведомств?

К счастью, жизнь не настолько одномерна… Одномерное мышление не отвечает на … вопрос: как переделать Зло в Добро? … Мир подошёл к рубежу, на котором одномерное мышление становится самоубийственным, … спасение теперь не в уничтожении противника, а в союзе с ним (курсив мой. – О.А)...

Политическая формула “экономика плюс демократия” будет пробуксовывать до тех пор, пока не обогатится равноправной духовной компонентой. Тормозов у перестройки хватает, а движущий импульс пока в основном негативный: нам ясно, от чего отталкиваться, но не очень понятно, к чему притягиваться. Цель ещё не обрела целостности, ибо духовная компонента не стала самоценной (курсив мой. – О.А).

Синтез возможен, ибо духовные богатства, в отличие от материальных, при отдаче не убывают. Потому и реально разрешение раздирающих мир экономических, национальных, идеологических противоречий, та победа, в которой не будет побеждённых. Та Утопия, которая становится единственно возможной Реальностью”.

Прозвучало тут магическое слово синтез . Вот мы и подошли к тому стержню, на который, собственно, и нанизаны “бусины” всей этой непростой истории, — к архетипу целостности, выведенному профессором Рэмом Баранцевым и впервые публично обнародованному на семинаре по семиодинамике в 1980 году. Жизнь заставляет нас энергично перестраиваться на новое мышление: многомерное по структуре, системное по природе, ноосферное по масштабу. И эта системно-триадная методология зародилась в недрах семиодинамики, которая, будучи важным эволюционным направлением науки, была ошельмована ущербным (в умственном и духовном смыслах) функционером от науки. То, что ленинградские новаторы шли правильным путём, подтверждает возникшая новая наука синергетика. Обе они изучают динамику, самоорганизацию целостных систем, или объектов.

Семиодинамике, рождённой в своём отечестве, не повезло со временем и пространством, в которых ей прошлось появиться на свет. Синергетика же, изобретённая за рубежом, стала восприниматься как новое перспективное направление, способное возглавить освоение новейшей научной картины мира, в которой достойное место занимает Системная триада Баранцева. Она отличается от вырожденной (одномерной) и переходной (гегелевской) тем, что представляет собой двумерный симплекс элементов одного уровня и моделируется горизонтальным треугольником. Такая структура отражает равноправие и единство трёх аспектов мышления:

Методологически эта структура выводит на новый этап развития диалектики, отвечающий запросам нашего времени. Триадный синтез необходим для единства человечества и сохранения мира на Земле. Например, триада ценности представляется Рэму Георгиевичу в таком виде:

Отстаивая честь учёного, он и стремился жить по этой триаде в долгие годы гонений и смог победить, потому что старался не видеть в своих гонителях врагов. Из Владивостока, где он в 90-91 годах работал в ДВГУ, находясь в добровольно-принудительной ссылке, профессор писал друзьям на Запад:

“…раздражением окрашена сейчас вся социальная среда… Я охвачен желанием постичь смысл борьбы без насилия, которая кажется мне спасительным путём”.

Мы привыкли к примитивному делению общества на друзей и врагов, к элементарному языку баррикад, к лозунгам типа “кто не с нами – тот против нас”. А Рэм Баранцев говорит о третьем элементе, который призван умиротворить, “утихомирить” бинарные противоречия. Так научно-техническая революция, расцвет экономики должны быть подкреплены соответствующим подъёмом культуры и духа.

Позже, уже в Санкт-Петербурге в 1993 году, учёный писал, продолжая свою мысль о триадном мышлении будущего: “Искра синтеза рождается в атмосфере интуитивного доверия – к природе, людям, Богу. Естественнонаучная парадигма воспитала привычку доверять законам природы, обеспечив тем самым творчество учёных. Распространяя область доверия на ноосферу, человек обретает способность разрешать наболевшие антитезы, синтез которых становится возможным на этом уровне. Так природа оказывается домом, вмещающим и храм, и мастерскую; суд вершится покаянием и прощением, спор материи и идеи разрешается через их взаимодействие, осуществляемое человеком. Входя тринитарным путём в ноосферу, человечество приближается к постижению тайн инь и ян, жизни и смерти, добра и зла”.