Россия исцелится своими детьми!

Окончание. Начало в “С” №1, 2007 г.

Сперва ты станешь учителем,
потом — студентом и,
наконец, учеником!

Михаил Петрович Щетинин

Ещё одна основа — устремлённость к познанию (что в обычных школах называется учением). Всё, творимое в этой сфере, настолько необычно, что традиционная педагогика опровергает его с порога.

Однако результаты действительно поразительные. Добровольно организованная разновозрастная группа “школьников” решает погрузиться на этот раз, скажем, в науку — анатомия и физиология с основами цитологии и биохимии. В это самое время другая, подобно же организованная группа может погрузиться в науку органическая химия. Приезжают ведущие специалисты, профессора из Шуйского и Армавирского (или из других) вузов.

После выхода из погружения начинается период самоподготовки. Группа разбивается на подгруппы от двух до трёх-пяти человек, к ним идут на помощь, в качестве учителей и их помощников, те, кто уже сдал зачёты по данной науке и защитил право быть учителем. У них уже заготовлены все наглядные материалы, схемы, им уже известны учебники и информационные источники.

Маленькие группы находят укромные уголки в учебном и других корпусах и с завидным упорством и интересом усваивают знания в полном объёме, заодно, со своей стороны, тоже нарабатывают наглядные материалы, чтобы, получив право быть учителем для других, достойно справиться с делом.

Быть учителем — право это святое, достойное. После того как в подгруппах завершится период самоподготовки, ребята идут на зачёты. Нам довелось быть на таких зачётах по физиологии и химии.

Сидит перед нами 11-летний Максим и рассказывает о химических реакциях в крови, о системе кровообращения; задавайте мне все вопросы, просит он, и не успокаивается, пока не разъяснит нам, как своим ученикам, суть сложных физиологических процессов.

Что ещё важно: говорит Максим о вопросах физиологии и цитологии, словно читает стихи, вроде, как любуется тем, как мудро природа сотворила всё в человеческом организме. Максим от специалистов получает зачёт с высшим баллом.

Так же сдают Пётр (9 лет), Сергей (16 лет), Ярослав (8 лет), Татьяна (12 лет), Елена (16 лет), Антон (10 лет)... И когда каждый из них станет учителем в подгруппах, он ещё глубже освоит науку; помогая познавать другим, будет разъяснять себе физиологию в синтезе с химией.

Потом опять придут профессора и примут экзамены на уровне вузовских программ. Вот так становится школьник студентом. Далее любой может получить (и получает) второе и третье высшее образование. Много таких, которые учатся сразу в двух вузах, имеют два-три диплома.

В Армавирском пединституте обучаются (студентами числятся) 134 человека, в Ростовском строительном университете — 34, а в архитектурном институте — 28, в Санкт-Петербургской академии физической культуры — 33.

Всего студентами разных вузов являются 229, плюс к этому — 17 учатся в аспирантуре. Иностранные языки, биология, химия, математика, физика, география, культурология, психология, архитектура, строительство, физическая культура — таков набор специальностей будущих кандидатов, докторов наук, академиков...

Третья образовательная основа — это труд, точнее, любовь к труду в любых проявлениях.

Учащиеся и студенты с огромным энтузиазмом строят корпуса: они планируют их, составляют архитектурные проекты, ведут расчёты, грузят блоки и кирпичи, делают раствор, укладывают паркет, строят мосты через речку, прокладывают дороги, берут заказы на ремонт зданий, домов отдыха и санаториев, спешат помочь в совхозе собрать урожай, обрабатывают свою землю, пашут, сеют, обслуживают цеха и мастерские, дежурят и готовят вкуснейшие обеды, держат в безупречной чистоте все помещения, двор.

Если бы вы, читатель, видели, как уложен паркет руками 6-8-летних детей, как он обрисован утончённой фантазией 8-10-летних девочек, вы бы, наверное, воскликнули: “Уму непостижимо!”

Труд, в основе которого лежит осознанная устремлённость к благу, к утверждению красоты, к самовыражению, способен породить чудеса.

Но самое главное чудо будет заключаться в том, как алмаз превращается в бриллиант: как каждый ребёнок, каждый молодой человек становится одухотворённым, нравственным, с добрым нравом и характером, приобретает чувство собственного достоинства и равноправия.

“Как вам сыр?” “Прекрасно. Очень вкусно!” — говорят гости. “Это наш сыр, соевый, а молоко нашей соевой коровы”. Но как это было сказано: “наш сыр”, “наша соевая корова”, “торт испекли сами”, “мост построили мы”, “это наш генератор, запустим через месяц, мощность — хватит на весь посёлок” — с чувством достоинства и радости, что они могут поделиться всеми своими благами с вами.

Четвертое образовательное основание — это чувство прекрасного, утверждение прекрасного во всём: и в том, как чистится картошка и подаётся на блюде, и в том, как укладывается кирпич за кирпичом, чтобы получился дворец, и в том, как разрисовываются стены помещения, чтобы каждому было уютно и хорошо, и в том, как танцевать и петь, что читать, как разговаривать с человеком.

И в мыслях и в деяниях всё подчиняется законам красоты, одухотворённости. Об этом скажет вам каждый кирпич, на котором нарисована то ли бабочка, то ли лепесток, то ли облачко — что-то неповторимое, ибо кирпичи тоже, как живые существа, и стены, как живые существа: на них весь духовный мир жителей этого гостеприимного дома; и полы, которые предельно чисты, сами заставляют тебя ходить по ним осторожно.

Тишина и спокойствие — тоже как сущность, которая творит общий дух умиротворения, творчества и полёта. Давайте поймём, что детская непосредственность есть путь самопознания взрослых.

Через детское творчество мы можем постичь непорочность прекрасного, его божественность. Великим художником становится тот, в ком чудом уцелела детская наивность.

Дети не могут заниматься мазнёй, но тысячи взрослых сплошь и рядом заняты ею, порождая оскорбляющую и унижающую человеческое достоинство грязь словом, краской, звуками, и, к стыду нашему, многие воспринимают её, как искусство.

Если кому-то показалось, что дети так и погружены в науки, как водолаз в океан, и не вылезают оттуда без открытия клада, хочется поправить такое впечатление. В течение дня дети вылезают из своих погружений и самоподготовки, чтобы петь, танцевать, заниматься рукопашным боем.

Собирается хор (поют все — и дети и взрослые) русской народной песни, ансамбль танца (танцуют тоже все) — поют и танцуют с осознанием родовой памяти, потому и песни, и танцы особо выразительны, а исполнение доводится до профессионализма.

По вечерам происходит ещё одно событие: каждый волен провести вечер по-своему, но вот соберутся человек пятнадцать и молчаливо заглядывают в кабинет Михаила Петровича. “Не спится? Песню? Ну заходите!” — и загадочный Михаил Петрович берёт свой баян и поёт вместе с ними. Но иногда бывает ещё — умолкают все, кроме баяна. Михаил Петрович, улыбнувшись кому-либо из присутствующих, начнёт прямо на ходу сочинять о нём балладу и под баян тихо напевать её.

Смотрит в глаза человеку и поёт балладу: о том, сколько в нём мужества и преданности, сколько любви и таланта; о том, как он красив и обаятелен; как без него было бы всем нам пусто и так далее.

Что в это время переживает тот маленький или взрослый, девочка или мальчик, ученик или учитель? Возложи на человека большие надежды, и он достигнет большого — этот закон Марка Фабия Квинтилиана, открытый им две тысячи лет тому назад, творит чудо в образовательном пространстве моего друга.

Пятое образовательное основание — это мощная физическая подготовка каждого: маленького и взрослого, ученика и учителя, девочек и мальчиков.

Работа эта происходит на основе русского рукопашного боя, который пронизан особой философией и эстетикой. Философия такова: владение русским рукопашным боем нужно только с целью самообороны и самозащиты. Важно не поразить нападающего, а своей внутренней силой помочь ему снять агрессию, озлобленность.

Если где-то в аристократических школах, в школах для богатых учат подростков каратэ или подобным видам борьбы, чтобы развить мускулатуру, стать крепким и здоровым и бесстрашно ходить по улицам, уметь постоять за свою собственность, то в школе Щетинина учат тому, что владение способами русского рукопашного боя нужно только для защиты слабых, для защиты Родины.

Детей в школу Щетинина везут с разных концов России и СНГ. От некоторых родители просто избавляются, ибо не справляются с их воспитанием. Дети обретают здесь и дом родной и радость жизни.

Но бывают и такие случаи. Михаил Петрович получил письмо от мальчика.

“Дядя Миша, — писал тот, — я в пятом классе, в школе меня не любят, родители бросили. Живу у бабушки и дедушки. Дедушка пьёт и избивает меня, бабушка выгоняет из дома. Бери меня к себе. Я буду учиться и слушаться, люблю гулять целый день”. Но письмо было без всякого обратного адреса.

“Я разыщу его, — сказал мне Михаил Петрович, — надо спасти мальчика”.

Желающих открыть такие же школы в разных областях России много. Приезжают делегации с письмами президентов республик, губернаторов. Просят открыть филиалы или послать своих последователей-учеников, чтобы те возглавили создание таких образовательных комплексов.

Но Михаил Петрович проявляет осторожность: он пережил так много, что отдавать своих людей и свои идеи на растерзание не желает. Президенты и губернаторы приходят и уходят, и доброжелательность одного может смениться враждебностью другого. Поэтому нужны не простые обещания, а гарантии в виде правительственных решений, выделение зданий и земельных участков, узаконенных прав свободной деятельности. И главное — не дергать, не оскорблять непониманием.

Щетинин говорит: “Примите меня как художника, который работает в своей мастерской, и никто не нарушает его творческого вдохновения. В 2001 году я сам открою мастерскую, и пусть придут все, кто хочет созерцать моё изваяние, оценить его. Неужели это невозможно?”

Может, тогда и появится на карте мира истинное детское государство.